Продюсер Разин объяснил желание увидеть Доренко в открытом гробу. «Сергей вряд ли серьезно думал о кремации. Он был православным человеком»

— У нас по-прежнему остались сомнения по поводу быстрых похорон Доренко и сжигания его тела, — начал разговор Разин. — Я поддерживаю дочерей Сережи в этой ситуации, тут надо все выяснять. Мы, друзья семьи, не понимаем решения Юлии.

— Экспертиза подтвердили, что отравления не было.

— Когда умер мой 16-летний сын, мы его похоронили сразу. Но результатов экспертизы ждали три месяца. Невозможно за несколько дней провести подобные исследования.

— В этом случае решили поторопиться с экспертизой, чтобы похоронить человека.

— Для чего торопиться? Если вдова решилась на такое безумное решение, как кремация, значит, ей кто-то подсказал.

— Такова была воля покойного.

— Сергей этого не хотел. Он мог лишь кинуть в полете своих мыслей: «Развейте мой прах», но вряд ли серьезно думал об этом. Он был православным человеком. Ходил в храм. Помню, когда приехал ко мне в Ставрополь, я ему показал церковь, которую сам построил. Сережа зашел туда и стал там молиться. И после этого как можно говорить, что он не православный? Не понимаю его вдову. Зачем она это делает?

— Тем не менее, решение о захоронении принимает последняя супруга.

— Да, по законодательству предусмотрено, что последняя супруга принимает решение о захоронении. Но мнение детей надо учитывать. Я советую первой семье Доренко обратиться в суд, потому что они имеют такие же права, как и вдова. Все, что сейчас происходит — это издевательство, кощунство. Если кто-то из детей Сережи против кремации, то ее надо немедленно отменять.

— Насколько я поняла, для дочерей являлся принципиальным вопрос проведения дополнительной экспертизы, а не кремации.

— А для меня принципиально, чтобы Сережу похоронили в гробу. Причем, поначалу Юля ведь была не против традиционного захоронения мужа. Она даже выбрала 23 участок, все согласовала с агентом. А потом ей вдруг кто-то позвонил, и она резко изменила решение.

— Откуда вы знаете?

— Мне рассказали. 23 и 24 участок — это мои участки. Там похоронены мой сын, Женя Осин, артистка Большого театра. Это хорошие участки. Почему Юля передумала там хоронить? Я хотел бы это выяснить.

— Почему это ваши участки?

— Потому что я хочу, чтобы мои близкие люди и друзья лежали рядом с моим сыном. И я не понимаю, что сейчас происходит.

Источник: www.mk.ru